Игры викингов - Страница 80

Нападать на них никто не рисковал, хотя дикари здесь, несомненно, обитали. Следы попадались не раз, а однажды наткнулись на брошенное стойбище. Вернее, не брошенное, а оставленное. Причем – в спешке: угли костров еще дымились.

Новобранцы надулись от важности: раньше они бегали от чужих, а теперь чужие дают от них деру.

О злоключениях племени рассказал Дарри. Из новобранцев он оказался самым толковым и языком тоже овладевал быстрее других. Старался. Мешая свои и чужие слова, он поведал викингам, что когда-то его племя было очень сильным. Но они, видимо, чем-то прогневали духов леса, и те наслали на них Зверя. Зверь был огромен, как лось, и хром, что значило: непростое это животное. Зверь сначала хватал людей в окрестностях стойбища, а потом совсем обнаглел: пришел однажды среди бела дня, порвал и сожрал женщину.

Тогда старшие сказали: надо бежать. Пока Зверь не съест всех, не успокоится.

И они бежали. В стойбище остались только старики и еще трое, у которых были больные ноги. По дороге потеряли еще с дюжину соплеменников: женщин беременных и пожилых.

Долго бежали. Пока не наткнулись на чужих. Напали и убили всех, кто не убежал. Убили и съели. Хоть отъелись немного, а то совсем отощали.

Дарри все помнил очень хорошо, потому что был тогда мальчишкой. И еще помнил, что всё время хотелось кушать. Повезло, его отец был ловким охотником и время от времени сбивал камнем птицу и давал немного мяса Дарри.

Несколько зим прожили хорошо. А потом, ранней весной, на лодках приплыли чужие. Те, которых побили викинги. Многие успели убежать, но не все. Их чужие убили и съели. Может, кого с собой забрали, этого Дарри не знал. А еще они унесли все хорошие шкуры и много другого полезного добра.

А через два года чужие пришли снова. Но на этот раз не убили никого, потому что их заметили вовремя и сбежали все, кроме женщины, которая сломала ногу. Ее чужие съели.

А потом пришли викинги. Их было немного, и старшие решили: убьем их и съедим, пока они не убили и не съели нас.

И вот тут произошел самый главный облом, стоивший племени половины мужчин. И остальные поняли, что пришельцы – не просто чужие, а особенные. Может, их тоже прислали духи, как того Зверя. Но они все же люди, и с ними можно договориться. Тем более что они не стали есть тех, кого убили, а значит, были сыты. Если так, то всё, что им нужно, это женщины, а женщин в стойбище оставалось еще много. Хватило бы на всех.

Санёк слушал эту жуткую историю из первобытной жизни и думал: как далеки нравы этих людей от нравов тех благородных дикарей, о которых он читал в детстве. Говорят, вся человеческая история – это история войн. Но здешнюю историю можно было бы сформулировать двумя словами: убил, съел. И это притом, что дичи вокруг – море. И рыба в реке не переводилась. Что ж они друг друга-то жрут?

Последний вопрос Санёк произнес вслух.

– Так вкусно же! – закатив глаза, воскликнул Дарри. – Мясо человека – самое вкусное мясо. Неужели ты не пробовал никогда?

– Нет! – отрезал Санёк. – Не пробовал и не буду. И ты не будешь! Не нравится – топай домой!

Дарри немного погрустнел, но потом оживился:

– Гусь тоже хороший, – сообщил он. – И гусь меня не съест. Только я его.

– Эх, найти бы того Зверя… – мечтательно проговорил Свиди. – Славная была бы охота!

– Не лучше, чем на драконов, – заметил Келль, и Свиди с ним согласился.

Историю о происхождении Сандара ярл поведал только Кетильфасту. Другим сообщать не стал. Зато его отношение к Саньку поменялось коренным образом. Теперь он частенько вел с ним задушевные разговоры. Главным образом, о политике и о том, что правильно, а что неправильно с точки зрения вождя. Пообещал быть Саньку вместо отца и слово сдержал. Поучал и обучал. Почти как равного. Ну да, пусть Санёк и незаконнорожденный, но, если в нем течет кровь конунга, она свое возьмет. Так считал ярл. Так считал Сниллинг. Остальные ничего не знали. Но заметили, естественно, внимание Хрогнира к товарищу, и статус Санька приподнялся.

Так они плыли почти полторы недели. А потом, одним солнечным утром, всё изменилось. Вернее, сначала изменилась река.

– Река – другая! – воскликнул Кетильфаст.

Санёк сначала ничего такого не уловил: вода и вода, течет и течет. Но потом заметил, что она стала намного мутнее, чем раньше, и сама река поуже, и флора на берегах совершенно другая. Да и живности не видать.

– Стой! – скомандовал ярл. – Разворот!

Плот развернулся на месте и медленно пополз вверх по течению, увлекая за собой челноки.

От того места, где река резко изменилась, до места, где ярл дал команду возвращаться, плот шел, может, минуты две. А вот обратно они тащились почти полчаса, причем на весла пришлось сесть викингам.

Однако добрались. Доля секунды – и они опять на древней реке.

– Хвала Тору! – воскликнул ярл. – Запомним это место!

Запомнили.

Санёк сильно сомневался, что переход сработает без его присутствия, но делиться своими сомнениями, понятное дело, не стал.

Поплыли обратно. И примерно через час Дахи сказал Саньку: узнаешь места?

Санёк ничего не узнал, но на всякий случай кивнул.

– Скажу ярлу, – Дахи двинулся к корме. Санёк – за ним.

– Я знаю эти края, – сообщил Дахи.

– Мне тоже знакома эта мутная вода, – ответил Кетильфаст. – Гардарика. А эта река несет нас к словенскому городу, который называется Альдейгья. Мы бывали здесь, когда Олав-ярл был жив. Сколько еще до Альдейгьи, можешь сказать?